Барабанщик Фортуны

 Вам знаком этот малый? Он сегодня невесел.

Но опять по привычке он берет барабан.

Мы его остановим — он не все еще взвесил,

Ведь в концах его палочек  наша судьба.

Подожди, не юродствуй, Барабанщик Фортуны.

Знаешь ты, сколько надо нам отмерить беды?

Ты и сам был когда-то возмутительно юным.

Все опять повторяется, я и он — это ты. 

Будят нас барабаны, мы готовы — по коням, 

Но куда же нам мчатся, оборвав удила?

Даже если ускачем, то за нами погоня —

Наши недруги, други и пустые дела.

Ты устал и несчастен. Тебе некуда деться.

Дай тебе барабанить от зари до зари. 

У кого-то от стука разрывается сердце. 

Барабанщик, подумай, что ты там натворил!

Твоя звонкая должность обещает нам правду.

Ты стучишь на удачу — разве мыслимо так?!

Подожди, барабанщик, ты получишь в награду

Уваженья на гривенник и любви на пятка.

Будешь грустным и нищим, как и все в этом мире.

Лучше спрячь, барабанщик, глупый свой барабан.

И пойдем вместе с нами и напьемся в трактире.

Над судьбой посмеемся. Она тоже — обман.

1971-1972(?)

Письмо

Я готова писать

На деревню — тебе — наугад.

Через пять океанов

В чужие безмолвные Штаты,

Где у сердца родного

И уши заложены ватой.

Видно так наступает

Мой самый последний парад.

Сколько писем ушло,

Улетело, осыпалось пеплом,

Не найдя адресата

В пустыне по имени век.

Мой библейский скиталец,

Последний живой человек,

Я не вижу тебя!

Неужели я просто ослепла?

У надежды моей

Не хватает ни сил, ни терпенья

Сквозь пространства и годы

Кому-то навстречу лететь.

Я пою,

Потому что мне хочется петь.

Мне хотелось бы сладить

С волной и с душевным волненьем.

Чтоб не выдать себя,

Никому ничего не открыть.

Угадай,

если сможешь…

Угадывать — это искусство.

Говорила Авдотья,

Что быть в этом городе — пусту.

В этом городе хмуром

Давно уже некому быть.

Я готова писать,

Оплатить небольшое письмо

И доверить судьбе

Отгоревшие юности свечи.

Только адреса нет —

Только майский серебряный вечер

У Лебяжьей канавки

Стоит с иностранной сумой.

24.05.1994

АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Первое стихотворение в жизни, написанное прямо на компьютере — в редакции газеты «Вести»: угол Милионной и Зимней Канавки. Это самое красивое место на планете Земля. А я туда каждый день ходила на работу!..
Мне кажется, что все шифры этого стихотворения абсолютно понятны. Оно для меня дорого тем, что дата написания совпала — как это выяснилось потом — с днем рождения адресата. Совершенно случайно. В этой случайности для меня скрыта некая важная тайна. Все остальное проходит по разряду «Угадывать — это искусство…» Тем более, что ответ не получен, и по причинам, которые ни от кого не зависят, получен быть не может никогда.

Я не буду тебя торопить…

Я не буду тебя торопить —

Ты помедли, помедли, помедли…

Наше Завтра должно наступить,

Но Сегодня мне свечку затеплит

И очертит таинственный круг

Ожидания, света, покоя…

Ты ко мне не протягивай рук —

Совершается что-то другое.

Прорастает незримо душа,

И трепещут незримые крылья…

Эта бабочка так хороша!..

И узором созвездья покрыли

Распахнувшийся чистый простор…

12-14.12.1995

Нас с тобой как будто нет

Не смотри, и я не буду,

Нас с тобой как будто нет.

Только радость, словно чудо,

Наполняет белый свет.

Я стара, и ты не молод —

Просто не на что смотреть.

Свирепеет лютый холод,

Начинает сердце петь.

Ты в ночи целуй другую,

С ней судьба твоя легка.

Я тебя опубликую

И прославлю на века.

13.05.1995

Глазам не верю…

Глазам не верю: влюблена.

В кого бы только? Неизвестно…

Плывет, сверкая, день воскресный,

Улыбку прячет тишина.

Я влюблена, я влюблена!

Что я скажу себе на это?

Что я теплом твоим согрета,

Моя волшебная весна.

Я пламенем опалена,

Я влюблена, я влюблена.

И зацветут мои сады!

Я дождалась, не постарела.

В высоком пламени сгорела

Короста гнева и беды.

Я пламенем опалена,

Я влюблена, я влюблена…

15.04.1995

Звезда упала

                          Свеча горела…

                         Б.Пастернак

В ночи бессонных переправ

Судьбу качало.

Звезда упала в шорох трав,

Звезда упала.

Легко струилась темнота,

Огни мерцали.

Ни гор, ни жизни высота

Не проступали.

Звала, манила благодать

Не ставить адрес,

Но можно было угадать

Знакомый абрис.

Знакомый абрис куполов

И парапета,

Где годы прожиты без слов,

Душа не спета.

Огонь, огонь, огонь, огонь —

И пепел серый.

На лбу ладонь, на лбу ладонь:

Сгорай и веруй.

И солнца шар, и сердца жар

И высь над нами.

Утих огонь, утих пожар —

И взмыло пламя.

Судьбу случайно угадав

У перевала,

Звезда упала в шорох трав,

Звезда упала.

1988

Здравствуй, Воркута

Шестьдесят седьмая широта.

Звонкие апрельские морозы.

Здравствуй, юный город Воркута,

Город четной незнакомой прозы.

Где-то рядом дышит океан —

Амундсена старого наследство.

И дыханье белых снежных стран

Студит лоб, счастливо ранит сердце.

Взгляд мой возвращается назад:

Невская родная панорама,

Золотой кораблик, Ленинград,

Мама…

Но стоит над Пулковом звезда

И зовет в полярные широты.

Здесь не Мойка — речка Воркута,

У нее крутые повороты.

У нее — крутые берега,

У меня — ночные звездопады.

Налетает синяя пурга,

Заметает контур Ленинграда.

1982

Фантастика

А. и Б. Стругацким

I

Я иду на планету Пандора

Мимо сильных немеркнущих звёзд.

Я легко покоряю просторы

Наших вымыслов, песен и грёз.

Только здесь бесполезны антенны,

Ты летишь в никуда — наобум.

И холодная тайна Вселенной

Отрезвляет измученный ум.

Здесь любая звезда одинока,

Здесь за сотни парсеков — Земля,

И надеяться надо на Бога —

Он удержит штурвал корабля.

II

Все, что слышится, — бред или лепет,

Замурован неведомый путь.

Где-то рядом созвездие «Лебедь»…

Хоть бы раз показал кто-нибудь!

Я блуждаю, мой космос неточен,

Надо мной — проводов перехлест.

Даже в самые ясные ночи

Я не вижу над городом звёзд.

1982

Московское танго

Я уезжала от тебя в ночном вагоне,

В ночном вагоне, в ночные дали.

Мы не простились торопливо на вокзале —

Нам встретиться с тобой не довелось.

Твои проспекты мне протягивали руки,

Я шла навстречу, тебе навстречу,

А за моей спиной летел счастливый вечер,

Трехлетний вечер моей любви.

Со мной была непотревоженная радость,

Была надежда, моя подруга.

Летела белая стремительная вьюга —

Я знала, что ты помнишь обо мне!

1981

Шкиперский проток

В окно высматриваю парус —

Он должен быть, он должен быть!

Меня увозит мой «Икарус»…

Ну как его остановить!

Зачем я проезжаю мимо

Своей судьбы, своей мечты?

Здесь корабли зимуют зиму,

И мачты белые пусты.

Вмерзают в лед седые шхуны,

Седые бродят моряки.

Они отдали море юным,

Им ставить парус не с руки.

Но есть у них залив и берег,

Прекрасный Шкиперский проток,

Они рисуют в снежном сквере

Маршруты памятных дорог…

Я лишена морской сноровки,

Но по весне пройдет гроза,

Сойду на этой остановке —

И буду ставить паруса!

Январь 1978

Календари

В киосках продают календари,

Где событийна каждая страница,

Где след веков — как подпись очевидцев,

Который будет с нами говорить.

Когда заря вечерняя горит,

И спят давно уснувшие солдаты,

Я думаю о том, какие даты

запишем мы в свои календари…

1977

Как написать мне этот лес...

Как написать мне этот лес,

Чтоб он светился на бумаге?..

И тень листвы, и каплю влаги,

И просинь солнечных небес.

Он существует без меня,

Сам гениально выбрав краски.

Он бьется без чужой огласки,

Как факел рыжего огня!

Моя душа берет разбег —

Рождается стихотворенье.

Я благодарна за прозренье

Дороге, осени, себе.

1972

Лейтенант Шмидт

На крик! И головой об стену,

Чтоб череп раскололся мой!

Кто знает этой смерти цену?

А знают цену смерти той? —

Той, захлебнувшейся слезами,

Кроваво-черною водой…

На крик! Развязка в страшной драме.

На крик! — об стену головой!

А утром над землею встало

Не солнце — сердце моряка.

Ему для смерти казни мало —

Над нами сердце, навсегда.

Пусть будет совестью, кораном

Нам Шмидта жизнь и смерть его,

Незаживающею раной,

На нас направленным огнем.

1967

Программка спектакля

КАЗНЬ

Мне приснилось, как казнили Шмидта —

Я была свидетелем безгласным.

А потом стояла над убитым

С криком и отчаяньем напрасным.

Березань тонула в Черном море,

В пене билась чайка над волною…

Это нерассказанное горе

Мне приснилось ночью проливною.

А потом я думала о Шмидте.

Он, поэт своей России светлой,

Он — казнен! О, птицы, не кричите!..

Он теперь безгласный, безответный.

Не для Шмидта ранние восходы.

Я мечтаю о великом счастье:

Протянуть бы руки через годы

И спасти его от смертной казни.

1966

Сцена ТЮЗа из спектакля «После казни прошу…» Ю.Тараторкин и А.Шуранова

Вечер, чайник на кухне

Вечер, чайник на кухне,

Песни, друзья, стихи…

Сигарета потухнет —

Может,простятся грехи.

Разговор про Иисуса

Я начну не спеша,

А потом про искусство

И про жизнь без гроша.

Я раскрою страницы

Удивительных книг

И взгляну я на лица,

Где глаза — сердолик.

Кто-то тронет гитару,

Кто-то просто вздохнет…

Вечер прожит недаром,

На друзей мне везет.

1966