Школьное. Последнее

Пожалуйста, послушай свое сердце.

Давай с тобою вспомним то, что было.

Своим воспоминаниям доверься,

Мой друг, моя любовь, Людмила.

Как было много в ней плохого: школа…

Но это мы оставим. Десять лет

Любви, надежд, тревог и волейбола —

Всех детских радостей и вечных бед.

Ведь было хорошо! Ведь ты не споришь?

Ведь плыл же Эрмитаж наивным сном!

Когда-нибудь мы в прошлое посмотрим:

Мы — девочки, мы счастливы… Смешно!

И не забыть арбатской тихой песни.

Москва, Москва — твоя любовь и боль.

Все это школа, это наше детство,

И на щеках не высохшая соль.

Прости меня, прости меня, мой друже.

Меня печалью горькой обожгло.

Я не хочу… тебе не станет хуже…

Но детство ведь одно. Оно — прошло.

1967

Стихи написаны прямо в классе на уроке то ли математики, то ли физики.

Миледи

Шпаги скрестились за вас, королева,

Шпаги скрестились, Миледи, за вас.

Но умирать молодым не дело,

Но умирать молодым не дело

В этот божественный утренний час.

Всадники вскачь пронеслись мимо окон –

Ваши поклонники.

Смейтесь им вслед!

Смейтесь, Миледи, вы прокляты Богом,

Со страхом взирает на вас белый свет.

Вы злая, коварная, мерзкая женщина,

Любовники ваши – не счесть им числа,

А тайно вы с графом каким-то повенчаны…

Вот вам, Миледи, людская молва!

Ваши остроты – направо, налево…

Вы где? Вы покинула нас?

Шпаги скрестились за вас, королева,

Шпаги скрестились, Миледи, за вас.

1967

На 23-ю линию Васильевского острова

На 23 линию

Васильевского острова

Судьба меня сегодня занесла.

Шагала я по улицам,

А у асфальта мокрого

Печаль не сочиненная была.

Она плыла по улицам,

Такая необычная,

Какой и не бывает у людей.

Она была неласкова

С торжественным обычаем

Пустого отраженья фонарей.

Асфальт хотел очиститься

От зимней грязной накипи,

Хотел быть очень чистым, как слеза.

Но оказалось – сложно,

И все надежды плакали,

И оказалось попросту – нельзя.

Капель стояла в воздухе,

Как это утро раннее,

Как наше очищенье от грехов.

Капель стояла в воздухе,

И тонкий лед вызванивал

Мелодию весеннюю стихов.

И грусть плыла по лужицам

Весеннего асфальта –

Сверкала и сияла бирюза.

Неслышно прокатилась

По ласковому марту

Печальная прозрачная слеза.

1966(1967?)

Той весной (теперь уже не знаю, которой) была у меня поездка на Васильевский остров — случайная и неожиданная. После дневного спектакля в ТЮЗе осталась почему-то одна маленькая девочка, которая даже не знала, как доехать до дому. Я вызвалась (или меня попросили) ее отвезти. И мы с ней поехали — на 23-ю линию Васильевского острова…

А кто-то когда-то купит...

Моим стихам — как драгоценным винам —Настанет свой черед.

Марина Цветаева

***

А кто-то когда-то купит

За десять звонких монет

Горечь моей разлуки,

Весну и солнечный свет.

Кто-то будет смеяться

Над песней моей души.

Я буду шутом, паяцем:

«Эй, шут, народ посмеши!..»

Я так не хочу, не надо.

Не смейте меня топтать!

Стихи – это просто радость,

Нельзя ее продавать.

Радостью можно делиться.

Стихи я отдам друзьям.

Не будет на полках пылиться

Сердце мое, как хлам.

Не будут дробиться медью

Звезды моих ночей,

Не будет мой стих последний

Брошенный и ничей.

                                        1965