Железый завод

КРАНОВЩИЦА

Бетонный пролет небосвода

Твой кран осеняет крылом.

Завод — это антиприрода,

Железа густой бурелом.

Ты глохнешь за смену, ты слепнешь…

Пятнадцать ушло январей.

Во сне к тебе тянутся клешни

Стальных пучеглазых зверей.

Ты дрогнешь крутыми плечами,

ты водкой себя оглушишь,

И замуж ты выйдешь случайно,

Железных детей народишь.

ТОКАРЬ

Детали, детали, детали,

Эмульсия студит резец.

Так в юности было, в начале,

И будет, видать, под конец.

Холодная ровная стружка

На масляном стылом полу.

Зато не деталька — игрушка,

И глупый чертеж ни к чему.

Он допуски чувствует нервом,

И глаз, говорят, — ватерпас.

Три нормы, коль скажут, он первым

К закату тяжелому сдаст.

Закончив, погладит любовно

Шершавую кожу станка,

На цех оглянется просторный,

Кивнет бригадиру «Пока!..»

Он — мастер любых операций.

Но руки до смерти черны.

Кощунственно ими касаться

Любимого тела жены.

БОЛТ

Валялся старый проржавелый болт.

Его ногами походя пинали,

И в грязь, и в снег топтали и вминали —

Весь хлам железный по нему прошел.

Ему кричали раньше «Попотей!» —

И он вгрызался в глубину металла.

Потом его скорежило, сломало.

Теперь он злобу держит на людей.

Он видит  металлические сны.

Пусть вспыхнет солнце в золотом июле —

И он сверкнет, как маленькая пуля,

Резерв грядущей атомной войны.

КОНТСРУКТОР

Он начал когда-то рабочим.

Авралил, стоял у станка,

Учился урывками, ночью —

Чертить не хотела рука.

Но виделись светлые залы

Пустых и бесшумных цехов,

Где строгие формы металла

Сродни очертанью цветов.

Вращаются точные фрезы,

Скользит перфолента во тьму,

И грозная сила железа

Подвластна не силе — уму.

…Конструктор не курит махорки,

За кульманом смену стоит.

Но больше в рабочей каптерке

Его не считают своим.

ДОСКА ПОЧЕТА

Несчастье давит на плечо:

Прямоугольник телеграммы.

В окно единственным лучом

Большое солнце светит прямо.

Расчерчен мир и человек:

Прямоугольники, квадраты…

Излучены веселых рек

Мы выпрямляем аккуратно.

Аллея славы — как стрела.

Прямоугольная трибуна.

Торжеств роскошная шкала

Под скрепку прячет ветер бурный.

Пропорции сохранены

И упорядочены даты.

Живые люди сведены

К фотографическим квадратам.

РЫБАЛКА

                        А.И.Пехтину

Проверены с вечера снасти,

Рюкзак сторожит в проходной.

Закончится смена — и мастер

Уедет в туман над рекой.

Там ходят по заводям щуки,

А берег зарос ивняком.

К металлу привычные руки

Колдуют над тонким крючком.

В предутреннем мареве звезды

Прощально мерцают с небес.

В глазах — стариковские слезы.

Молчит понимающе лес.

Туман будет с удочки капать,

В костре посереет зола…

А кто не умеет заплакать,

В том, видно, душа умерла.

Старик отдохнет, отрыбалит,

Спокойный вернется домой,

Припомнит зеленые дали

И утренний свет проходной.

Он вспомнит ребят и бригаду,

С которой не смеет стареть,

Что завтра собранье, и надо

Пиджак со «Звездою» надеть…

1975–1979